РАБСТВО ЖИВОТНЫХ
Простая картинка для восприятия и сравнительного самоанализа.
Когда-то, в доанонимные и, следовательно, доапокалиптические времена, видов животных было великое множество, их поголовье только увеличивалось. Это было воспринято человечеством как повод видеть животное не носителем другого сознания, но только в роли объекта, обрубка, легко заменяемого чем-то другим. Понятное дело, что страдания только умножались и становились разнообразнее, на все оттенки радуги, на все мотивы. Можно сказать, что к нынешним временам это не имеет прямого отношения, но можно сказать и иначе. Каждый анон - это далёкий генетический отголосок когда-то жившего человечества, и рудиментарные признаки сознания таятся в глубине наших шляпок. И поэтому любой из нас теоретически может бездарно растратить себя на переживание бессмысленных страданий, вместо того. чтобы сразу отвязsdать их от своих несовершенных и хрупких костей.
Таким образом, картинка "Рабство животных" - краткий перечень основных видов атавистических страданий ума, простая таблица для ежедневного самонаблюдения.
1.
Следует начинать смотреть с верхнего левого угла: там аппарат машинного доения, частью которого является корова, то есть животное, объективированное до роли запчасти в работающем от сети механизме.
При этом важно помнить, что молоко само по себе - это подношение своего тела страждущему, организм, производящий молоко действует синонимично альтруистической, бескорыстной любви. В какой-то исторический момент корова соглашается переливать избытки своего альтруизма человеку за еду, и это определяет её дальнейшую судьбу как вида (судьбу, как мы знаем, печальную: каждое лето находят огромное количество коровьих костей). То есть это образ того, как профанируется альтруистическая любовь, сводясь к одному из винтиков аппарата машинного доения. Какая тут может быть формула для медитирующего практика?
Альтруистическая любовь должна быть сознательной.
2.
Следом идёт картинка с курами в тесной клетке.
Считается, что домашние куры были животными, синтезированныеми специально для того, чтобы отбирать у них яйца, поначалу оплодотворённые, потом - совершенно “пустые”. Кроме явно жестокого обращения с птицами, что тут, как говорится, бросается в глаза? Творческий акт, сакральный в ряде культурных традиций, ставится на поток, профанируется, превращается в конвеерную ленту - ленту, считай, ни с чем, поскольку даже зародыша жизни нет и не было в этой скорлупе. И какой же тут вывод для простого анона?
Озарение это вам не конвеер.
3.
После куриного офиса - картинка с собакой на цепи, и это не самая очевидная форма рабства.
В древние времена часто говорилось, что собака это друг человека. Считается, что собаку, животное-друга, человек синтезировал из волка, животного-врага. И до какого-то момента это была достойная работа, важное и правильное действие, тут заметен некий принцип, на которой в какой-то степени опирается каждый странствующий по чужим землям аноним - когда вражда видов превращается в дружбу и понимание, мир становится светлее. Когда человек посадил собаку на цепь - профанации подверглась дружба и верность. И тут вывод более очевиден для простого анона: все мы работаем с восстановленными видами, рассказывая о пользе просветлённости. И тут как раз важно, чтобы просветление не было внешним атрибутом, просветление это то, что приходит изнутри, от основ сознания.
Верность и цепь это разные вещи.
4.
Что за образ возникает перед медитирующим далее? Туша быка, разрубленная пополам.
Важно помнить о том, что это, скорее всего, адресат бескорыстной альтруистической любви из пункта 1. По крайней мере, так было принято в человеческом скотоводстве: корова производит молоко, тем временем её детей отправляют под нож. Мы не знаем, был ли вообще шанс у этого сознания, какой-то шанс включиться и заработать в реальности? Или всё, что это существо могло уяснить - оно уяснило в утробе, а после рождения была просто казнь.
Но о чём должен думать аноним, медитирующий на этот образ? Может, о том, что у каждого сознания есть тяга к самодеструкции, что самодеструкция - не то же самое, что сознательное самоотречение, что осечение эго не должно происходить из-за ненависти, что важно не уподоблять свои порывы младенцу, вышедшему из утробы только затем, чтобы лечь под нож.
В самоотречении не должно быть ненависти.
5.
Переходим к образу рабочей лошади, запряжённой в телегу.
Что мы можем вспомнить о лошадях? То, что люди поработили их в глубокой древности, что это животное-слуга, как правило, слуга ответственный, а в необузданном прошлом - с норовом. Слуга, впрягающийся в повозку мирного жителя, подставляющий круп воину, подносящий свое тело как пищу - всем желающим, после смерти. Что нужно держать в сознании, медитируя на этот образ? Ответственность это важная часть жизни анонима, но грань между ответственностью и кабалой порою очень тонка.
Ответственность, как и многое, должна быть сознательной.
6.
О чём мы должны думать, глядя на лабораторных крыс прошлых эпох?
Крыски с человеческими, но не функциональными ушками на хилых, выбритых спинках: количество безымянных жертв так называемой науки до сих пор полностью не исследовано (слишком маленькие кости, трудно отыскать их все), но, безусловно, очень велико. Нужно помнить: любой аноним, склонный к чрезмерному и болезненному самокопанию - начинает походить на мышь-мутанта из лаборатории древних времён. Недаром говорят, что никто не поиздевается над анонимом так жестоко, как он сам: зная свои слабости, свои способности, свои ошибки, своё прошлое, и для чего? Порою почти для того же - чтобы пришить к спинке декоративное, гноящееся ухо.
Не превращай мучение в науку - это будет плохая наука.
7.
Труп свиньи, висящий вниз головой на скотобойне.
Свинью в некоторых культурных традициях считали символом похоти. Что и говорить, не стоит относиться к своему телу только как к телу - выпотрошенному заранее, ещё до использования, зияющему отсутствием смысла. Выпотрошенному - то есть избавленному от души, духа и прочих потрохов, подвешенному так, что качество ума уже значения не имеет.
Не нащупывай другое тело вслепую.
8.
Лев, сидящий за решёткой, изощрённая пытка “царя зверей”.
Никакой аноним не застрахован от того, чтобы преиполниться гордости. Чванство, тысячапроцентное чувство собственной важности - и тут уже любое окружение покажется прутьями клетки, за которыми тлеет недоукрощённое, но такое достойное Я. Стоит ли потакать своей омрачённости в эти минуты? Единственные по-настоящему неодолимые прутья - это рёбра грудной клетки, единственной клетки, в которую заключено пресловутое Я.
Не стоит профанировать силу воли, воображая себя необузданным зверем в клетке неодолимых обстоятельств.
9.
И, наконец, завершающий практику образ: попугай, сидящий на жёрдочке перед игрушечным зеркальцем.
Когда-то у людей было принято держать попугаев в клетках или даже внутри своих домов. Птица в клетке - к тому же, известный символ души. В доанонимные времена многие животные молчали, говорили словами считанные единицы видов, в том числе попугаи, но как! Как они говорили? Они повторяли одно и то же, произносили обрывки фраз, и всегда это были цитаты: то есть только то, что уже услышано от других.
Надо ли пояснять, что может символизировать такая птичка? Надо ли обозначать, зачем концентрироваться на этом образе?
Конечно, слово - не для того, чтобы засорять и без того немолчношумящий фон, конечно, слово должно быть обжигающим, проводящим свет истины, а иначе зачем к нему обращаться?
Слова: если используешь, вкладывай душу и смысл.
...Серьёзно, это проблема. Анонов и без того многие считают пустобрехами, это не идёт на пользу межвидовому доверию…
Итак, перечислим их снова - основные виды искажений, причиняющих страдания уму, искажений, доставшихся нам в наследство из доанонимных времён.
Коротко их можно назвать профанациями:
профанация альтруистической любви,
профанация творчества и озарения,
профанация дружбы и верности,
профанация самоотречения,
профанация ответственности,
профанация точного знания,
профанация телесности,
профанация силы воли,
профанация осмысленности речи.
Важно помнить этот простой список и постоянно, каждый день проверять себя, сверяясь с этой таблицей.