хотелось испробовать на прочность движок - грелка 2011
тема звучит так: У холмов одни боги, у долин - другие (The gods of the valleys are not the gods of the hills)
еще там было пояснение: Разъяснение от Суэнвика: Тема, которую я выбрал, исходит от Итана Аллена - пионера Вермонта и героя Американской революции. "У холмов одни боги, у долин – другие" - Аллен сказал это, когда юристы колонии Нью-Йорк попытались привлечь его на свою сторону в конфликте между колониями. Еще до Революции. Они совсем не поняли его. Но он понял их отлично. Произведение должно быть о конфликте старых и новых ценностей, в основном в космосе, хотя это не принципиально.
мне показалось, что я ничего не поняла в этом разъяснении)
и вот такое высказывание по теме у меня получилось. мне вспоминалось такое понятие как энантиодромия и такой автор как Борхес) он очень бесхитростно пишет бестиарии) может, это не случайно)

Страница из личного бестиарияСтраница из личного бестиария

Время течет незаметно.

Облака меняют свою форму непрерывно. Также и дни: непрерывно меняют свою продолжительность, становясь то длиннее, то короче.

Облака меняются под воздействием ветра, а дни меняются за счет времени ночи. День и ночь – словно два зверька, живущие в одной коробке, тесно взаимосвязанные, непрерывно перетекающие друг в друга.

Два очень особенных зверька.

Каждая особь моего племени похожа на двух таких зверьков в одном лице.

У каждого из нас – по две части и по два лица, смотрящих в разные стороны. То есть как бы смотрящих. Потому что в любой момент времени бодрствует только одна сторона, одна часть, одно лицо. В общем и целом эти части можно обозначить как птичью и змеиную, на основании целого ряда признаков. Каждая из наших сторон бодрствует примерно полгода, но бывает и по-другому – то месяц, то год: это уже зависит от конкретного частного случая (один питается чаще, другой реже, один более активен, другой менее, и так далее).

Я сознательно не говорю о личных пристрастиях отдельной особи: птичья и змеиная стороны нашей натуры, доминирующие по очереди, сильно различаются. Обычно в результате очередной метаморфозы полностью преображается внешность, разум, дух и даже внутренний мир моих соплеменников.

В момент (довольно продолжительный) доминирования змеиной стороны особь перемещается в основном ползком, иногда используя руки: сторонний наблюдатель сказал бы, что выше пояса это человек, у которого вместо ног длинный змеиный хвост; человек с бледной полупрозрачной кожей и гипнотическим взглядом будто бы полыхающих огнем глаз. Впрочем, мы обладаем гипнотическим взглядом в любой форме, это отмечали многие наблюдатели.

Характерно, что в любой форме каждому из нас трудно заглянуть себе за спину, поворачивая голову. В змеиной стадии этому препятствуют специальные отростки, темного цвета. Отростки начинаются за ушами, и люди принимают их за волосы. По сути же дела это тонко мимикрировавшие щупальца, растущие из головы и мешающие змеевидной особи обернуться. Так что всякий раз приходится поворачиваться всем корпусом. А оборачиваясь всем корпусом, нельзя заметить того, что на спине, между лопаток спит твоя предыдущая и будущая форма существования, усохшая до размера человеческого младенца и плотно защищенная щупальцами-отростками. Есть удивительная особенность измененного змеиной формой состояния ума: о том, что следует защищать спину, особь почти не помнит, и «птичий эмбрион» выживает (скорее всего) только за счет инстинкта.

Чаще всего доминирование змеиной стороны совпадает с пассивным поведением особи, любовью к прохладным и влажным низинам, дневному сну и ночной охоте. Также – с депрессивным взглядом на мир, злопамятством и обидчивостью. Сами по себе змеевидные особи не особо воинственны, но бывает, что их мстительность рождает совершенно особенный пыл.

Когда доминирует птичья сторона – особь стоит на обеих ногах, очень похожих на человеческие, за исключением разве что ступней, которые выглядят совсем как птичьи лапы. В птичьей стадии мы сильнее похожи на людей, но кроме ступней нас выдают огромные крылья, похожие по своему строению на крылья летучей мыши. Эти крылья в свою очередь скрывают от носителя спящий «эмбрион», плотно защищенный специальным панцирем от ищущих взглядов.

Птицеобразные особи более горячи и воинственны, любят тепло, для жизни склонны выбирать возвышенности, а не сырые низины. В отличие от змеевидных, крылатые особи хорошо знают о том, что спину следует защищать, но опять-таки, далеко не все помнят, почему. Птицеобразные не только воинственны, но и веселы, мало спят, любят поспорить, более общительны, редко держатся особняком, часто совершают набеги на поселения людей и даже на мстительных змеевидных.

Самое интересное в нашем причудливом существовании то, что змеевидные и птицеобразные особи не осознают себя единым племенем, а как раз наоборот: обычно считается, что это два разных народа, причем непрерывно враждующих. Ни одна особь (за очень редким исключением) не помнит своей жизни в предыдущей форме. А поскольку змеевидные и птицеобразные представляют на деле две разные популяции, предпочитают разную местность для жизни, разные способы существования – некому и напомнить. Но даже если бы было кому напомнить: разум змеевидных и птицеобразных слишком различен, одни мыслят образно, другие – очень системно, что неизбежно влияет на их язык и способы выражения. По сути, и те и другие говорят на одном и том же языке, но пользуются им совершенно по-разному. Так что... взаимопонимание затруднено очень сильно.

Всякий раз, когда приходит время очередной метаморфозы, особь инстинктивно покидает место обычного обитания, уходит на несколько десятков дней в специальную нору (обычно на отвесном склоне холма), и плотно замуровывает ее изнутри. Там и начинается мучительное и долгое перевоплощение: «эмбрион», прежде спокойно спавший на спине, разрастается до размеров взрослого человека, высасывая силы из иссыхающей оборотной стороны себя. Крылья мутируют в щупальца и наоборот. И в какой-то момент, рыдая от боли, тошноты и тоски, особь осознает потрясающую истину, мельком проступающую сквозь муть обычных представлений: что племена змеевидных и птицеобразных суть одно, единое и неделимое. Эта истина очень страшна и сильно противоречит чувству самосохранения, скорее всего именно поэтому ее обычно забывают.

Думаю, что осознание истинного положения вещей возможно только в тот момент, когда обе головы нашего сложного тела дееспособны и ни одна из них не находится на стадии развития эмбриона. Как правило, это длится совсем недолго, тело продолжает меняться, вслед за телом меняется ум, чувства и дух. Особь, вчера еще змеевидная, сегодня ненавидит всё, что напоминает змей – до глубины своей птичьей души; не переносит на дух всё скользкое и – как ей кажется – непременно подлое, то есть такое, на которое можно напасть сверху, вонзая меткие когти.

Тот же, кто вчера был птицеобразен, сегодня ненавидит всё то, что летает и нападет сверху, теперь ему любую птицу или то, что на нее похоже, хочется задушить, или проглотить в зародыше, то есть на всякий случай обезвредить.

Следует заметить, что все мы гермафродиты, и оплодотворяем сами себя. Следствием такого самооплодотворения как раз и является перевоплощение. Насколько я успел понять, мы уязвимы только друг перед другом, на моей памяти птицеобразного мог убить только змеевидный, и наоборот. Убить нас можно, в частности, вырвав с корнем спящий «эмбрион»: это очень страшная смерть, но почти единственная возможная для нас.

Таковы особенности моего племени в самых общих своих чертах. Племя, терзаемое абсурдной внутренней войной... К слову, некоторые люди из поселений неподалеку все-таки считают нас одним народом (истина, доступная далеко не каждому из нас): ведь и змеевидные, и птицеобразные особи – хищники, нападающие не только на диких животных и друг на друга, но и на людей. Просто первые – чаще всего ночью, а вторые – чаще всего днем.

Теперь расскажу чуть-чуть и о себе. Вероятно, я оказался немного дефектной особью: почему-либо моя очередная метаморфоза не достигла завершающей стадии, и ни одна из сторон не стала доминировать. Как следствие – я необычно маленького роста даже с точки зрения человека, и у меня одинаково развиты обе стороны. Правда, и крылья, и хвост недостаточно сильны для того, чтобы использовать их для существенной помощи в перемещении, но я прекрасно обхожусь ногами.

И птицеобразные, и змеевидные относятся ко мне спокойно, поскольку я и то, и другое, но живу я обособленно, всё время опасаясь внезапной метаморфозы, которая лишит меня половины моего ума и моей памяти – сейчас-то я помню все свои превращения. Но пока ничего такого не произошло, я пользуюсь случаем и конспектирую свои наблюдения за собой и обеими частями своего племени. Возможно, появится кто-то еще, похожий на меня. Я активно думаю над тем, как этого добиться, каким же образом можно прервать чужую метаморфозу на нужной мне стадии. Ведь это была бы следующая ступень эволюции...

Иногда я пытаюсь рассказать об этих мыслях своим птицеобразным и змеевидным товарищам, но первые недоверчиво смеются, а вторые смотрят с укором, и в обоих случаях мне становятся не по себе.

Тем не менее, я продолжаю свои исследования. Возможно, что однажды они увенчаются успехом. Я надеюсь, что это произойдет раньше, чем мои соплеменники перекалечат и поубивают друг друга. Но кто знает?.. Может для них внезапно пробудившаяся память о всех предыдущих метаморфозах – страшнее и мучительнее, чем самая ужасная смерть? Мне это неизвестно. Но надеяться я не перестаю.

1251 слово О_о) по идее было бы прикольно и дальше что-нибудь развить. но у них там какие-то зверские правила на самом деле, прием работы длится всего дня три после того как тема задается) не поняла, с чем это связано)
на самом деле это довольно древняя идея...древняя идея, пришла мне в голову несколько лет назад, про двустороннее существо со спящей второй половиной) иногда вспоминала) он был как раз похож на змею) потом как-то раз говорили о темных сторонах с Машей и Куликовым, и тогда я представила как раз кого-то похожего на птицу)
еще что могу вспомнить в связи с этим - несколько лет назад написала рассказ, который назывался не много не мало - Амнефис, что интересно О_о) он довольно странный, и наверно интимный, поэтому не было желания его выкладывать где-либо. там речь идет о женщине, стоящей над бездной, в вечной полудремоте разглядывающей образы поднимающиеся из туманной глубины. но вот однажды появляются двое пастухов со стадом овец, и один из них соблазняет ее. после чего исчезает - то ли будучи всего лишь иллюзией, то ли сгорев дотла, в любом случае остается горстка пепла. второй пастух надевает на женщину ошейник и цепь, и уводит ее от этой бездны неизвестно куда. однако видения женщины, прежде бывшие ненавязчивыми и нейтральными, становятся гораздо более ощутимыми для нее, болезненными и темными. странный пейринг, но уж какой есть.
причем у рассказа есть подзаголовок "Импульс воли")
интересно было читать у княжны про властелинов сновидений и их взаимоотношениях с некой бездны, примеривая на себя, это было неожиданное узнавание)


upd. прикрою-ка я эту запись, а то там тоже правила про неопубликонность ранее О_о) после того как один раз обнаружила запрет для поисковиков почему-либо вылетевшим из настроек, ощущаю себя очень неспокойно.
ну они и метеоры в этом (ru-grelka.livejournal.com) чате О_о)) кто-то уже все 216 рассказов прочитал, неужели им настолько нечего делать, ыыы. мне далеко до такой прыти) и как там голосовать, тоже не совсем понятно)